Равенсбрюк

Равенсбрюк (нем. KZ Ravensbrück) - концентрационный лагерь Третьего рейха, располагавшийся на северо-востоке Германии в 90 км к северу от Берлина в одноимённом селе около курорта Фюрстенберг. Существовал с мая 1939 до конца апреля 1945 года. Был определён как «охраняемый лагерь заключения для женщин». Один из крупнейших концлагерей на территории Германии. Количество зарегистрированных заключённых за всё время его существования составило более 130 тысяч человек.

Строительство лагеря началось в ноябре 1938 года под руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Первый участок лагеря сооружали заключённые из концлагеря Заксенхаузен. Лагерь открылся в мае 1939 года. Сюда из концлагеря Лихтенбург, находившегося в Саксонии, перевели 867 женщин, которые должны были работать над дальнейшим расширением концлагеря, а также для строительства поселения СС. Лагерь состоял из главного и вспомогательного лагерей. В главном лагере содержали только женщин, он был рассчитан на 6000 мест. В апреле 1941 года был организован небольшой мужской лагерь с 350 заключёнными, смежный с главным. Концлагерь был окружён рвом и бетонной стеной, опутанной колючей проволокой, по которой пропускался электрический ток. В 1945 году его площадь составила приблизительно 170 га.

В июне 1942 года в непосредственной близости от главного лагеря, был построен концлагерь для молодёжи «Уккермарк» (официальное название — «лагерь охраны прав молодёжи Уккермарк»), в который прибыли около 400 девушек.

Женщины-заключённые на
строительстве лагеря Равенсбрюк

Заключённые лагеря Равенсбрюк в бараке

В июне 1940 года в Равенсбрюке было основано предприятие СС Gesellschaft für Textil- und Lederverwertung mbH («Общество для текстильного и кожевенного производства»). На территории концлагеря был построен «промышленный двор» с производственными цехами для традиционных женских работ. В июне 1942 года немецкий электротехнический концерн Siemens & Halske AG построил 20 промышленных бараков, для принудительного труда заключённых. В марте 1943 года началось усиленное использование заключённых в военной промышленности. Для этого открываются внешние лагеря, например, Карлсхаген, Нойбранденбург и Фельтен. Всего у концлагеря Равенсбрюк было более 70 отделений, в которых использовался принудительный труд женщин. Подлагеря располагались на территории от Балтийского моря до Баварии. В мае 1944 года 2500 женщин перевели на оружейные заводы «Хейнкель» в Росток-Шварценфрост и «Сименс» в Зводау. Всего в течение 1944 года из концлагеря Равенсбрюк в различные места, имеющие военное производство перевели 70 000 заключённых.

Первоначально в лагере содержали немок «позорящих нацию»: «преступниц», женщин «асоциального поведения» и представительниц свидетелей Иеговы. В июне 1939 года из Бургенланда (Австрия) в Равенсбрюк были депортированы 440 цыганок с детьми. С сентября по ноябрь того же года в лагерь прибыли около 60 полек из так называемой «имперской области». К декабрю 1940 года в 16 жилых бараках жили около 4 200 женщин, в том числе из Австрии, Польши и Чехословакии.

В апреле 1941 года в Равенсбрюк прибыли 3 500 новых заключённых, в том числе женщины из Нидерландов, Польши и Югославии. В марте 1942 года на строительство лагеря смерти Освенцим из лагеря Равенсбрюк были отправлены около 1 000 женщин. 14 июня 1942 года из ликвидированной чешской деревни Лидице прибыли 182 женщины. В октябре 1942 года Главное управление имперской безопасности (РСХА) отдало приказ, сделать лагерь «свободным от евреев». Более 600 заключённых, в том числе 522 евреек, были депортированы в Освенцим. К декабрю 1942 года количество заключённых в лагере достигло численности 10 800 человек, в том числе женщин из Франции, Бельгии, Норвегии, Люксембурга и Румынии.

В феврале 1943 года в Равенсбрюк привезли 536 советских военнопленных: женщин-врачей, медицинских сестер и связисток, участвовавших в боях за Крым. Первоначально их блок был отделён ото всех остальных колючей проволокой. В том же году из Парижа прибыл транспорт с 1 000 француженками. К декабрю 1943 года в подчинении комендатуры СС лагеря в самом Равенсбрюке и во внешних лагерях находились 15 100 женщин-заключённых.

В феврале 1944 года из тюрем Компьена в лагерь Равенсбрюк были переведены около 1 000 француженок; в том же месяце в лагерь прибыл транспорт с заключёнными из лагерей смерти Саласпилс и Майданек. Из-за переполненности бараков в сентябре на территории лагеря были установлены большие палатки, в которых зимой погибло много женщин и детей. После подавления Варшавского восстания в октябре 1944 года в Равенсбрюк были депортированы 12 000 польских женщин и детей. На 15 января 1945 года в концлагере Равенсбрюк насчитывалось 46 070 женщин и 7 858 мужчин-заключённых, половина из которых находилась во внешних лагерях. Они охранялись 1 000 эсэсовцами-мужчинами и 546 надзирательницами. В январе-феврале прибыли ещё 11 000 заключённых из закрытых концлагерей и внешних лагерей.

Всего с 1939 по 1945 год в лагере Равенсбрюк было зарегистрировано в качестве заключённых 132 000 женщин и детей, 20 000 мужчин и 1 000 девушек «лагеря охраны прав молодёжи Уккермарк». В Равенсбрюке содержались узники более 40 национальностей. Заключённым выдавалось полосатое платье и деревянные колодки-шлёпанцы. На левом рукаве был лагерный номер и винкель - знак в виде треугольника, нашивавшийся выше лагерного номера и окрашенный в зависимости от категории: в красный цвет — для политических заключённых и участников движения Сопротивления, жёлтый — для евреев, зелёный — для уголовных преступников, фиолетовый — для свидетелей Иеговы, чёрный — для цыган, проституток, воров; в центре треугольника стояла буква, указывающая национальность. Русский винкель представлял собой красный треугольник с буквой «R». Советские военнопленные, по прибытии в лагерь, отказались пришивать его к своей форме. В результате они получили красные винкели с буквами «SU» — Советский Союз, позиционируя себя, таким образом, как особую категорию советских узниц.

Среди узников лагеря были дети, прибывшие с матерями или родившиеся уже на месте. Первая немногочисленная группа была составлена из цыганских детей, привезённых с матерями из Бургенланда (Австрия). В июле 1942 года несколько детей привезли из ликвидированной чешской деревни Лидице. Число детей значительно увеличилось между апрелем и октябрём 1944 года. Одна группа состояла из цыганских детей, привезённых в лагерь после закрытия лагеря для цыган в Освенциме. Другая - состояла главным образом из польских детей, отправленных в Равенсбрюк вместе с матерями после подавления Варшавского восстания 1944 года, и еврейских детей из закрытого Будапештского гетто. Согласно записям в период с сентября 1944 по апрель 1945 года в лагере родились 560 детей (у 23 женщин были преждевременные роды, 20 детей родились мёртвыми, было сделано 5 абортов). Большая часть этих детей умерла от истощения, зафиксированы даты смерти 266 детей. Число выживших неизвестно, по свидетельству одного из архивных документов, в концлагере Равенсбрюк выжили около ста детей. Всего в период с 1943 по 1945 год в концлагере находилось 863-881 ребёнка в возрасте от 2 до 16 лет представлявших восемнадцать наций.

Прибывающих в лагерь независимо от времени года раздевали догола на дворе, остригали им волосы. У заключённых отбирались все личные вещи и документы. Затем час или более они дожидались пропуска через баню. После бани узникам выдавалась лагерная одежда и они распределялись по блокам, где получали номера и винкели.

Подъём в лагере был в четыре часа утра. Заключённые, получив по ½ кружки холодного кофе без хлеба, выстраивались на улице для переклички. Проверка длилась 2-3 часа; в дождливые дни весной и осенью, а также в морозные дни зимой поверки умышленно удлинялись. После этого заключённые отправлялись на работу, которая длилась 12-14 часов.

В дневную смену заключённым предоставлялся 30-минутный перерыв для приёма «пищи». Им выдавали по пол-литра воды с брюквой или картофельными очистками. В ночную смену перерыва не было, пищу выдавали только после возвращения с работы.

После дневной смены, узники выстраивались на вечернюю поверку, которая длилась более двух часов, затем получали кофе и 200 гр. хлеба.

По различным оценкам, в концентрационном лагере Равенсбрюк скончались от 50 000 до 92 000 человек. Главными причинами смерти являлись недоедание, изнуряющий труд, очень плохие санитарно-гигиенические условия, вызванные размещением узников в количестве, многократно превосходившем допустимое и систематические грубые издевательства над узниками со стороны штата лагеря.

Два раза в месяц производился отбор заключённых подлежащих уничтожению. Узников, признанных неспособными к работе, ликвидировали выстрелом в затылок. Каждый день в лагере убивали до 50 человек. Заключённых переправляли в Освенцим и другие лагеря смерти. Так, например, с марта по апрель 1942 года около 1600 «отсортированных» женщин-узниц Равенсбрюка были уничтожены в газовых камерах в Бернбурге.

С августа 1942 и начало 1943 года был произведён массовый расстрел польской аристократии, жён старших офицеров и офицеров генерального штаба. Было расстреляно 700 человек.

В рамках так называемой «акции 14f13» в Равенсбрюке имело место массовое уничтожение заключённых. В 1943—1944 годах многие узники погибли от инъекции фенолинина. Осенью 1943 года для концлагеря был построен крематорий. Пепел сбрасывался в озеро Шведтзее.

В конце 1944 года, после посещения Гиммлером Равенсбрюка, командование лагеря получило приказ ликвидировать всех старых, больных и неработоспособных заключённых. В Равенсбрюк прибыли «эксперты» по уничтожению, среди которых был унтерштурмфюрер СС Иоганн Шварцгубер - начальник лагеря Освенцим-Биркенау. С их прибытием началась массовая организованная ликвидация всех, кто считался неспособным к эвакуации. Таких женщин выбирали на специальных парадах, им выдавались розовые идентификационные карточки с буквами «V.V.» (нем. Vernichtungslager, Vernichten — лагерь смерти, уничтожить). Раньше карточки этого цвета выдавались освобождённым от тяжёлых работ, со временем они стали настоящими паспортами смерти, получив которые, женщины переводились в так называемый «лагерь охраны прав молодёжи Уккермарк», в котором содержались обречённые на смертную казнь. При этом в реестрах лагеря отмечалось, что заключённых эвакуировали в Миттельверде - оздоровительный центр в Силезии. Таким образом за несколько месяцев до освобождения, женский концлагерь Равенсбрюк стал лагерем смерти. Сначала женщин казнили выстрелом в затылок. После расстрела нескольких сотен заключённых, комендант решил, что этот способ слишком медленный. В декабре 1944 года на территории молодёжного лагеря Уккермарк были построены газовые камеры.

Помощник коменданта Шварцгубер, описывал операцию в газовой камере следующими словами:

… 150 женщин одновременно загоняли в газовую камеру. Гауптсгарфюрер Молл приказал женщинам раздеться, ведь их нужно было избавить от вшей. Затем женщин увели в газовую камеру и заперли двери. Заключённый-мужчина забирался на крышу и бросал газовый баллончик в камеру через трап, который сразу же закрывал. Я слышал стоны и хныканья внутри. После двух-трёх минут всё замолкало. Я не могу сказать, были женщины мертвы или без сознания, поскольку не присутствовал, при уборке камеры...

В конце января — в начале апреля 1945 года в закрываемом лагере Уккермарк были расстреляны или отравлены газом 5 000-6 000 заключённых лагеря Равенсбрюк. Имена тысяч узников, оказавшихся в этих застенках, так и остались неизвестными. Перед самым освобождением эсэсовцы уничтожили почти все документы.

В одном из спасённых от уничтожения списке, составленном администрацией лагеря, перечислены 25 028 имён женщин, отправленных в Равенсбрюк. Из них 24,9 % польки, 19,9 % немки, 15,1 % еврейки, 15 % русские, 7,3 % француженки, 5,4 % цыгане и 12,4 % представительницы других национальностей, распределённые по следующим категориям: 83,54 % политические, 12,35 % антиобщественного поведения, 2,02 % преступники, 1,11 % свидетели Иеговы, 0,78 % «позор расы» и 0,2 % прочие.

С 1 августа 1942 года в лагере начали проводить медицинские эксперименты над заключёнными. Опытам подверглись по крайней мере 86 узниц, 74 из которых были польками.

Заключённая Богумила Бабинская, показывает
 шрамы от четырёх глубоких порезов на бедре,
полученных в результате медицинских экспериментов

Первая серия экспериментов была направлена на установление эффективности сульфаниламидных препаратов при обработке огнестрельных ранений. Узницам вводились стафилококки, возбудители газовой гангрены и столбняка, а также одновременно несколько видов бактерий. Почти всегда глубокий, до самой кости, надрез для внесения бактерий узницам делали на верхней части бедра. Часто для большего сходства с реальным огнестрельным ранением в рану вводились деревянные, металлические или стеклянные частицы. При этом скрупулёзно регистрировались появление температуры, болей, раздувание конечностей газом, появление некроза тканей и развитие смертельного исхода. По результатам этих опытов над живыми людьми, в мае 1943 года Гебхардтом был сделан доклад «Особые эксперименты касательно действия сульфаниламидов» на «третьей конференции по Востоку для врачей — консультантов» военной академии в Берлине.

Вторая серия экспериментов была направлена на изучение возможностей трансплантации костной ткани, восстановление костей, мышц и нервов. Суть экспериментов заключалась в следующем: калечили здоровых женщин и накладывали гипс. Для наблюдения за ходом эксперимента, вырезали куски живого тела и обнажали кость. Иногда у заключённых ампутировали здоровую ногу, руку или лопатку и отвозили в концлагерь Хоенлихен, к профессору Гебхардту, где он вместе с другими хирургами СС Штумпффэггером и Шульцем «приставляли» их к другим подопытным. От этих опытов скончалось пять женщин, шесть были казнены, так как получили неизлечимые увечья. У большей части выживших развились пожизненные осложнения.

Для того, чтобы наблюдать за процессом реанимации, узниц замораживали. Проводилась стерилизация евреек и цыганок, так, например, в январе 1945 стерилизации подверглись 120—140 цыганок.

Проведением медицинских экспериментов над заключёнными концлагеря занимался ряд врачей СС под руководством гауптштурмфюрера СС Вальтера Зоннтага (Walter Sonntag, со 2 мая 1940 по декабрь 1941, по другим источникам — в июле 1941 или в феврале 1942) и гауптштурмфюрера СС Герхарда Шидлауски (Gerhard Schiedlausky). Непосредственным руководителем экспериментов был профессор Карл Гебхардт.

Зинаида Аридова не дожила до Победы чуть более трех месяцев. Этот рассказ остался из воспоминаний чудом выживших узниц женского концентрационного лагеря «Равенсбрюк», которые смогли рассказать об этом ее родственникам. То, что пришлось пережить этой женщине, иначе как адом не назовешь.

До войны ее биография не была особо примечательной. Родилась 10 октября 1909 года в семье рабочего в Арзамасе. В Горьком закончила мединститут. Работала врачом поликлиники. В первые дни войны добровольцем ушла на фронт, оставив 11-летнего сына на свою мать.

В июне 1942 года попала в плен под Севастополем. Тогда она отказалась бросить раненых и эвакуироваться. Всех захваченных пленных немцы пригнали в город Николаев, где был огромный лагерь для военнопленных на 60 – 70 тысяч человек. В лагере был госпиталь, где больных лечили такие же пленные врачи. Препаратов и инструментов не было. Так, в хирургическом отделении был один медицинский скальпель и самодельный нож из жестянки. Из «препаратов» - марганцовка, вазелин и ихтиоловая мазь. Стерильных материалов не было – вместо них бумажные бинты и марлевые салфетки. Отопления и света тоже не было. Больные лежали на голом полу, в лучшем случаи на шинели, если таковая имелась. Одежду снимали с мертвых и отдавали живым. Стирать ее было нечем. У входа в госпиталь висела черная школьная доска, где каждый день мелом писали количество умерших. Средняя цифра – 250 – 400. На территории было кладбище. В одну могилу клали по 30 – 40 человек. Летом земля трескалась и оттуда разносился трупный запах. Кормили раненых баландой из неочищенного зерна – верный способ забить кишечник. Это считалось «улучшенным питанием». Все работники госпиталя, 28 человек, спали в отдельной комнате на голом полу. Есть им давали раз в день – 150 грамм черствого хлеба и черпак той же баланды.

В январе 1943 года всех женщин вывезли из лагеря, что бы отправить на работы в Германию. Раненых или тех, у кого были физические недостатки, уничтожали. В «Третий рейх» их везли в товарных вагонах. Отопления, света и элементарных нар не было. Люди стояли тесно прижавшись друг к другу. Раз в день им кидали в вагон по куску хлеба. На одной из остановок женщины услышали детские голоса и русскую речь. Выглянув в единственное не забитое окно, они увидели такой же вагон с детьми. Те плакали и увидев женщин, тянули к ним руки сквозь решетки. Часовые пытались перекричать их. Потом эшелоны разъехались.

В Германии в городке Зоэст, они прошли повторную санобработку. Всех выстроили и заявили, что они теперь не военнопленные, а гражданские лица, будут работать на заводах и рудниках. Одна из женщин вышла из строя.

«Мы присягали своей стране и клятвы не нарушим. Работать на немецких заводах никто из нас не будет. Как медработники мы будем лечить только таких же военнопленных!».

Немцы взбесились. Узниц выстроили на плацу, вывели каждую пятую и стали избивать. Женщины запели «Священную войну». Немцы кричали, палили из автоматов, но не заглушили хор. Потом их заперли в барак, где несколько дней не кормили. А потом опять посадили в теплушки и отправили в женский концентрационный лагерь «Равенсбрюк», что в 70 километрах от Берлина.

После регистрации прямо на улице, на морозе, женщин заставили раздеться. И лишь потом отправили в душ, обрили наголо и выдали лагерные робы. В бараке, находилось 1200 человек. Из них 100 «кроликов» - молодых и здоровых женщин, на которых немецкие врачи проводили опыты. Как потом оказалось, в бараке сидели приговоренные к уничтожению.

Нары в три этажа. На них матрасы из мешковины, набитые стружкой. Такие же подушки. Три раза в сутки, по вою сирены, измученных людей ждал «аппель» - поголовная перекличка всех заключенных, любимое развлечение немцев. Ночью с 4 до 7, днем с 12 до 13 и вечером с 21 до 22 часов. Если не досчитывались двух – трех человек, перекличка начиналась заново - еще пару часов измученные люди стояли на плацу.

Наказания следовали за любую провинность. За неправильно пришитый номер на рукаве, за стоптанный ботинок, за выстиранную без разрешения рубашку можно было получить кастетом по лицу. Находились «модницы» которые одевали поверх робы самодельные пояски. За это надзирательница била лицом об бетонный пол. Один раз в бараке выдавили стекло. Весь барак оставили без горячей пищи. Кстати о еде. Сохранился приблизительный распорядок дня заключенных, где отмечены «нормы питания». Итак:

Подъем – 3.15
Завтрак – полкружки суррогатного кофе без хлеба
Построение – до 7.00
Работа
Обед – вареная брюква и черпак баланды – 300 грамм
Построение с 13.00 до 14.00
Ужин - полкружки кофе и 150 грамм хлеба. Хлеб давали раз в день по вечерам. По субботам добавляли кружок плавленого сыра, столовую ложку ягодного сиропа и 15 грамм маргарина.

В лагере помимо женщин были и дети. Одна из выживших узниц, Елизавета Николаевна Новицкая рассказала о них:

...Мимо нашего барака эсесовцы палками гнали толпу женщин и детей от 3 до 5 лет. Детей привели в пустой барак. Женщины рвались к ним, дети кричали. Надзирательницы, не жалея сил, работали плетьми, а потом спустили собак. Вдруг из окна барака выпрыгнул мальчик лет пяти и побежал к матери. Надзирательница с размаху ударила его плетью. Мальчик упал, потом встал на колени и все равно полз к матери. Надзирательница подбежала к ребенку и стала бить ногами, пока он не затих. Била долго, пока не вспотела. Ребенок давно уже лежал без сознания, а она все била… Как потом выяснилось, матерей угнали в другой лагерь, а детей оставили. Мы как могли, помогали малышам: отдавали лишний ломтик хлеба, картофелину из тряпок шили игрушки. После освобождения многие усыновили этих детишек…

Осенью 1943 года в лагерь привезли эшелон евреек. Их всех поместили в один барак и заперли на несколько дней без воды и пищи. Другим заключенным было строго запрещено подходить к этому бараку. Через пять дней барак открыли. Полуживых людей покидали в грузовики и отвезли в сторону крематория.

Зинаида попала работать «на песок». Таскать на себе неприподъемные мешки с мокрым песком и щебнем. После работы, на поверки люди падали замертво. Единственным развлечением были песни. Заключенные сочиняли свои шедевры на мотив известных композиций. Например, на мотив «Раскинулось море широко», была «концлагерная песня».

Раскинулся лагерь широко
За крепкой высокой стеной
Здесь мучают, бьют, истязают
Здесь голодом морят людей

Иметь бумагу и ручки запрещалось, но через работников канцелярии удавалось украсть огрызки карандашей и клочки бумаги. Именно благодаря им до нас дошли эти строки. У Зины был красивый голос, и в трудную минуту над бараком заливалась песня. Потом прибегали надзирательницы и избивали всех подряд.

Вскоре Аридову перевели работать в лагерную больницу. Русским врачам приходилось быть и врачами, и санитарками и уборщицами. Работать приходилось рядом со «специалистами», которых врачами назвать было нельзя. Они не только проводили бесчеловечные опыты над «кроликами», но и шутя отправляли людей на верную смерть. История сохранила их имена. Это главврач Перси Трайте и старшая медсестра Елизавета Маршалл. В лучшем случаи они давали освобождение от работы на пару дней, в худшем проводили манипуляции приводящие к инвалидности. А инвалидов в лагере ждала смерть. В 1944 году лагерь посетил Гиммлер. Он отдал приказ уничтожить всех больных, неспособных передвигаться. Обреченным выдавался розовый билет, который официально означал освобождение от работы. Неофициально – крематорий. Врачу Трайте для установки «диагноза» было достаточно седых волос и опухших ног. Таковые были у большинства узниц. Елизавета Маршалл была женщиной с добродушным лицом лет шестидесяти. Она морила голодом малышей, запрещала менять белье больным, у которых гноились раны, выталкивала голыми под дождь больных с воспалением легких. Её помощницы, амбулаторные сестры, с улыбкой вводили больным яд, от которых люди умирали в страшных мучениях. Но больше больные запомнили молодую волжанку Аридову, которая лечила не сколько лекарствами, которых фактически не было, сколько добрым словом. Зина ухитрялась доставать нужные препараты через иностранных врачей, к которым относились лучше, чем к русским. С их же помощью подделывали справки об освобождении от работы. Перед «селекцией» - массовое уничтожение ослабевших узниц, она прятала их в укромные места бараков.

«Селекцию» проводили раз в месяц. Слабых женщин выбирали и отправляли в отдельный барак. Там смертницы служили по себе «панихиду» - издевательская традиция над древним православным обрядом. Зажигали свечи и заключенных заставляли петь псалмы под гармонь и скрипку. Потом их отвадили в газовую камеру.

Аридова недолго проработала в больнице. Лагерное начальство для улучшения производительности ввело денежные премии для «ударников» - от нескольких пфенингов до 2-3 марок. Их вручал лично начальник лагеря. Аридова демонстративно отказалась от денег: 

Я работаю для других заключенных и ваши подачки мне не нужны.

Её избили и приговорили к 75 ударам плетью. Такого наказания не выдержал бы и здоровый мужчина. Главврач поспешил избавиться от нее и отправил на авиационный завод в Барт. Перед отъездом Зина поклялась подругам, что на немцев работать не будет. Приехав на завод, она и еще 40 человек так и сделали. Их поставили лицом к стене, и заставили стоять без движения три дня. Когда женщины уже не могли стоять, их посадили в карцер. Затем выводили по одиночки и заставляли работать.

- По международной конвенции я военнопленная и не могу работать на производстве вооружения!..

 – заявила она коменданту.

- Ты помнишь о конвенции!..

– ответил тот схватив Зину за горло и начав душить,

- Тогда я заставлю тебя забыть собственное имя!..

Затем Зину вновь отправили в карцер. Оттуда ее ежедневно на цепи выводили в цех и пытались усадить к конвейеру. Та отталкивалась из последних сил. Так продолжалось несколько дней. Зинаида на глазах теряла вес и силы, но ничто не заставило бы ее прикоснуться к деталям. Другие узницы заметили, что она стала апатичной и сумрачной. В один из таких «рабочих дней», после очередного избиения она не выдержала. В ночь с 15 на 16 февраля 1945 года она незаметно выбралась из барака и бросилась на колючую проволоку, по которой шел ток.

Её похоронили на кладбище возле лагеря. У товарищей Зины, узниц фашистского лагеря «Равенсбрюк» сохранилось два её стихотворения, написанных на клочках бумаги. Вот отрывок из одного из них:

Май идет не с детскою улыбкой
И не с ясной радостью в глазах,
По земле моей родной, советской
Он идет в солдатских сапогах.

27 апреля 1945 года началась эвакуация лагеря. За исключением 3500 оставшихся на месте слабых и детей, "маршем смерти" в западном направлении погнали более 20 000 человек.

28 апреля марш достиг коммуны Ретцов, где находился внешний лагерь концлагеря Равенсбрюк. Это был первый пункт отдыха для колонн. Следующей промежуточной станцией и пунктом продовольственного снабжения на «марше смерти» для заключённых стал внешний лагерь Равенсбрюка Мальхов. Многие заключённые получили здесь горячую пищу впервые с момента выхода из Равенсбрюка. Для преобладающей части пришедших из Равенсбрюка этот лагерь был конечным пунктом «марша смерти». Охранники СС заперли ворота лагеря и бараков и к вечеру полностью бросили лагерь. На следующий день Мальхов был освобождён Советской Армией.

Конечным пунктом «марша смерти» считается Рабен Штейнфельд.

30 апреля 1945 года соединениями Советской Армии было освобождены около 3 000 больных женщин, а также обслуживающий медицинский персонал из числа заключённых в концлагере Равенсбрюк. До 3 мая 1945 года соединениями 2-го Белорусского фронта были освобождены заключённые внешних лагерей Равенсбрюка.